Анжеро-Судженская Одиссея

...или о том, как журналисты волонтеров искали.

Искать «Волонтёров Победы» нужно в их непосредственной среде обитания, решили мы. И поехали в Анжеро–Судженск на День Победы. Здесь все памятные мероприятия начинаются не в центре города и не на главной улице, а на кладбище. Местные шутят, что в их городке с населением 80 000 человек, кладбище – единственная достопримечательность. Среди крестов и оградок стоят три плиты: на одной гравировка – «Памятник воинам Великой Отечественной Войны, умершим от ран в госпиталях», на двух других – имена и фамилии. Всего их 85. Мемориал – есть, здесь же устанавливают колонки и микрофоны для мероприятия, которое скоро начнётся, уже подъезжают представители администрации, школьники поверх ветровок надевают футболки с надписью «РДШ», собираются группки молодых людей. «Волонтёров Победы», тех самых, в белых куртках и синих кепках, с эмблемой голубя и георгиевской ленты, нет. (Забегая вперёд: и не будет).
А кто же есть? Есть студенты техникумов и колледжей. На вопрос, почему они здесь, отвечают: «добровольно – принудительно». А всё– таки больше добровольно или принудительно? Тут мнения разошлись. В процентном соотношении – примерно 30 на 70 соответственно. Позже 30 процентов «добровольных» прошли к мемориалу, держа портреты героев города и лампадки, в которых горел «вечный огонь», зажжённый на время церемонии.

Анатолий Яковлевич Телков – один из тех героев города, чьи портреты держали студенты у мемориала. «Ему было 17 лет, когда в 1943 году добровольцем ушел на фронт», – громко говорит студент собравшимся, - Попал в пехоту. Участвовал в освобождении лагеря в Майдане, форсировал Вислу и Одер". Но фамилия Телкова на слуху не только из-за этого. Многие анжеро-судженцы до сих пор вспоминают, как он, держа за руку свою супругу Таисию Владимировну, ходил на все парады, памятные встречи, да просто на улицу за хлебом. Всегда вместе. Всегда за руку. Такая вот любовь.

И правда, почти час стояли в рубашках с коротким рукавом. На улице +5, между прочим. И не стоит забывать, что дело происходит на кладбище, в тени деревьев. Если бы такую картину увидели туристы, то в своём городе рассказывали бы о «суровых сибирских парнях». Но я с рождения живу в Сибири. И даже меня это удивило.
Сама церемония прошла по стандартному сценарию. Во всех российских городах, от самого маленького до столичного, проходит примерно одно и то же: минута молчания, много речей и стихи собственного сочинения, конечно же, о войне. Маргарита Петровна Ксенафонтова – заслуженный учитель русского языка сейчас, маленький ребенок, переживший ужас войны, тогда. Она несуетливо перебирает небольшие листочки у себя в руках, читая написанные от руки строчки. Женщина, которая всю жизнь преподавала, в более зрелом возрасте начала писать стихи, выпустила сборник. Говорит, что увядший букет пионов в вазе подтолкнул ее к этому. Стихи хорошие, правдивые, жаль только, что ту боль, о которой она говорила, услышали не все собравшиеся.

Эта история начинается в 1943 году. Тогда без вести пропал солдат Павел Замятин. Его «белобрысику», так Павел называл сына Юру, было 2 года. Извещения о смерти не пришло, 65 лет Юрий искал сведения об отце. Все военные архивы отвечали одно – «нет совпадений». Случайно в сети Юрий увидел фото анжеро–судженского мемориала, написал парню, который его выложил, и попросить узнать, нет ли на могильной плите имени Павла Замятина. Молодой человек на просьбу откликнулся, через сугробы пошёл к стеле со списками. Добрался и – вот оно – есть! Есть имя солдата, вести о котором ищут больше 60 лет! Три года подряд семья Замятиных приезжала в Анжеро–Судженск, а в 2009 Юрий попросил увековечить память о его отце. Эту идею поддержали в политехническом колледже. Студенты, преподаватели и директор политеха собрали деньги, заказали и установили плиту Памяти.

Но, «возвращаясь к нашим баранам», а точнее к нашим «Волонтёрам Победы», отправились мы на площадь, где как раз проходил митинг. Толпа людей с шариками – есть, палатки с шашлыками – есть, прокат детских машинок-танков – есть. День Победы от обычного городского гуляния могли отличить только светлая грусть на лицах горожан и те самые волонтёры Победы. Но ни одного, ни второго в поле нашего зрения не попадало. Хотя со вторым, возможно, я поспешила. Среди толпы шли три девушки и парень в одинаковых жилетках с надписью «1418 шагов к победе». Точно волонтёры.

- Вы «Волонтёры Победы»?
- Только сегодня.
- Как это? А в остальные дни?
- Животным помогаем, старикам, детям.
-Понятно…а сегодня что делаете?
- Раздавали георгиевские ленточки и памятки к ним. Сейчас следим за порядком.
- Вас мало…
- Остальные где-то здесь.
-Мы еще рассказываем, как правильно носить георгиевские ленты, - взял слово волонтер Костя.
- И как правильно?
- На груди. Возле сердца…

Не успел молодой волонтер договорить, как объявили минуту молчания. И тут меня чуть ли не сбивает с ног юный Шумахер на машине-танке. «Ауч!», - вырывается у меня. Спустя минуту говорю:

- Ничего себе. Впервые вижу танки в прокате.
- Здесь люди много денег мутят, - объясняет Костя.
- Это нормально?
- Ну, вообще, лучше бы бесплатно все сделали в такой-то праздник. Не знаю. Это дикость.

Долго ребят задерживать нельзя: они ведь за порядком следят как никак.

Александр Иванович Сальников – начальник ОМП с густой щёткой усов и кепкой, как у комбайнеров в моём детстве, уверил: «Волонтеры Победы в Анжерке есть! Уж почти три года как есть!». Начальник ОМП - источник достоверный. Сомневаться не приходится. Ещё и наводку этот источник дал: «На главной площадке вы их сразу увидите - ребята в белых железках. Их будет много. А руководит этой оравой Елена Владимировна Изинёва. Тоже мимо не пройдёте!» (Забегая вперед: пройти мимо было сложно).

Ну, что ж! «Фоторобот» составлен, «главарь» определён. Кажется, «Волонтеры Победы» на крючке! Едем на площадь...

А тут люди. Много людей. И все в пилотках, с гармошками. Эдакое начало 41-го. Правда, тогда, наверное, шашлык ещё не так популярен был. Сейчас же - в каждом рту. Стоп. А где же обещанные и в глаза бросающиеся наши волонтеры? «Отсюда не видать!». С трудом пробираюсь сквозь толпу. К центру торжества.

Импровизированную сцену в центре парка обрамляет колонна... кого бы подумали? Да! Тех самых белых жилетов! Стоят красавцы, держат баннер. Без промедлений подхожу: «Вы – «Волонтеры Победы?». Секундная растерянность. Ребята переглянулись: «Нет...». Неожиданно. Иду с надеждой вдоль колонны. Безуспешно. И тут один смело: «Я волонтёр Победы!». Аллилуйя! Кажется, это победа!

Рассказываю Анастасии Геннадьевне о мистификации ее волонтеров, о гоголевских «мертвых душах» в Анжеро-Судженске и бесконечных поисках. Приветливая женщина, улыбаясь, поясняет:

Удивительно, что мы так долго не могли найти «Волонтеров Победы», ведь в организации стабильно 20-25 человек. Да, сейчас это почти все студенты Горного, но на большие мероприятия (как, например, сегодня) привлекаются волонтеры и других организаций. Сам штаб ВП – не привилегия одного техникума, он открыт для каждого. Хотя в Анжеро-Судженске практически при каждом учебном заведении есть своё волонтерское объединение, именно «Волонтеры Победы» уникальны в своём роде: «Они несут миссию просвещения. Важно, чтобы подвиг наших дедов не канул в лету. Важно помогать людям. И тем, что прошли войну, и.… всем. Нужно помогать», - заключила Анастасия Геннадьевна.
Получив хоть немного информации, я поняла, что еще ни разу не увидела настоящего волонтера Победы. Не того, кто стал им на один день, а самого настоящего. Запахло нотками легенды. Все говорят: да-да, было, есть, видели, слышали, но никто не может сказать где. В размышлениях не спеша пошла в самый центр только-только начинающегося Бессмертного полка.
"Вот, вот девочка! Волонтер Победы! Прям точно." Из толпы вылетает девушка в уже знакомой нам униформе. Я, предполагая ответ, уже без особого энтузиазма, спрашиваю:
-Волонтер на один день, да?
-Нет. - улыбается девушка.
Тишина.
-Волонтеры Победы начали свою деятельность сравнительно недавно. Где-то с января.
И вот с этого месяца мы развиваемся: проводим акции, помогаем ветеранам, организуем мероприятия, помогаем животным. То есть не только сегодня, - объясняет она, — вот, у нас даже фирменные футболки есть».

Взгляд падает на ярко синюю футболку с надписью "Волонтер Победы":
-Напечатали специально для команды. Нас немного. Около 20 человек.

Пока девушка довольно рассказывает про мощную экипировку, в воздухе повис вопрос. Да, волонтеров Победы нашли. Да, они действительно помогают населению (Если верить словам, конечно). Но зачем? Зачем создавать отдельную организацию, если, по сути, они выполняют все то же самое, что и другие волонтеры?
Верите в небесную канцелярию? Я с недавних пор, да. Откуда не возьмись, выбегает женщина, которой не терпится ответить на все мои вопросы. Ну или просто разобраться, что мы все здесь выясняем. Как оказалось, это та самая Елена Владимировна Изинёва, о которой рассказывали раннее. Задав интересующий вопрос, я и команда получили обратные десять:

-А вы вообще кто? Вы что знаете про волонтеров Победы? - выдала Елена Владимировна.

- Вот именно, что мы хотим узнать, кто это такие и что они делают отличного от других волонтеров. - объясняем мы.

- А вы что вообще знаете про «Волонтеров Победы»? Вы кто такие? — повышая голос вновь спрашивает нас Елена Владимировна.

Интуиция шепнула мне, что диалог не состоится. Несмотря на то, что мы представились и рассказали всю информацию, которая была собрана за день, Елена Владимировна стойко стояла на своем: ничего мы не знаем, и вообще, как можно не понимать, чем «Волонтеры Победы» от других-то отличаются. Это же...элементарно.

Как бы не так. В итоге напряженного диалога выяснили, что просто так все это не создается. Обязательно нужно регистрировать саму организацию и каждого волонтера отдельно. А если возвращаться к отличиям, то у «Волонтеров Победы» "акцент на патриотику больше идет". Еще раз двадцать спросив, а кто мы вообще такие, Елена Владимировна резко повернулась и ушла в толпу.

В эпицентре праздничных мероприятий — парке Победы — мы познакомились с Наташей Поляковой, одной из волонтёров. Девушка стояла рядом с товарищами, но словно бы в отдалении. Длинные белые волосы полностью закрывали опущенное вниз лицо, а руки сцеплены в крепкий замок, так обычно выглядят дети, которых отчитывает за непослушание строгий учить. Голос её мягок, едва слышен среди гуляющей и пьющей толпы.
– В волонтёрский центр я пришла только год назад, потому что очень сильно хотела помогать людям, – рассказывает Наташа. – Мы посещаем детские дома, где устраиваем мероприятия, дарим подарки ребятишкам, оказываем помощь пенсионерам, а также помогаем на разных городских мероприятиях. Как, например, сегодня мы стали волонтёрами Победы. Я вообще считаю, что нужно как можно чаще делать добро.
– Почему? – спрашиваю я.
– В мире и так слишком много зла. Некоторые говорят, мол, какой смысл проводить концерты в детских домах. А я сама там жила и знаю, как бывает одиноко и грустно детям, оказавшимся в подобных обстоятельствах, – пальцы Наташи беспокойно дёргали белую завязку накидки с принтом в виде георгиевской ленточки, глаза по-прежнему разглядывали уголок порванных кроссовок, словно они напоминали ей о тех днях, проведенных вдали от семьи, – И старикам, особенно ветеранам. Чаще всего люди вспоминают о них лишь накануне Дня Победы, дарят какие-то подарки, фотографируются, а это внимание и забота необходимы им не раз в год, а каждый день.

На сцене полная девушка в обтягивающем военном костюме, пилотке и кирзовых сапогах нараспев исполняет «Катюшу». Бодрый и весёлый голос её так и манит пуститься в пляс. Околдованная таким пением, четырехлетняя девочка, одетая так же, как и певица, пританцовывала под глухие аплодисменты родителей.
Наташа посмотрела на сцену и снова опустила глаза. Казалось, из её груди вот-вот выйдет глубокий вздох – звук сожаления и отчаяния. Некоторое время она молчала, погрузившись в собственные мысли, а когда заговорила, голос её стал твёрже и глубже.

– Я всегда плачу в этот день. Меня трогают военные песни, я не могу сдержать слёз. Мне больно думать о том, какой страх и ужас пережили те люди. Жалко их. И это речи со сцены. Сегодня девушка говорила о погибших и раненных, рассказывала исторические факты из военных будней – я расплакалась. Они принесли себя в жертву, чтобы мы были счастливы. Кажется, что после такого в мире не должно быть зла. А оно есть.
– И разве с этим можно что-то поделать?
– Думаю, можно. Мы часто бывает в приютах для бездомных животных. Я всегда удивляюсь, насколько они искренние. Ты накормишь их, умоешь, дашь тепло, а они взамен будут преданы тебе до конца жизни. И не только своему спасителю, но и другим людям. С человеком то же самое – ему ласка нужна.– Только человек злее. Он обид не прощает.
– Нет. Человек – самое гуманное из всех существ. Недавно мы были у ветеранов. Все знают, что живут они бедно, пенсии им не хватает даже на полноценное питание, а одними государственными обещаниями сыт не будешь. А приезжая к ним, ты удивляешься: улыбаются старики и власть не ругают, только жалеют. Ни это ли признак доброты душевной?
Действительно, русские люди так привыкли, что они всегда отдельно от власти – каждый сам за себя. Только сила народа друг в друге и взаимной поддержке. Наверное, поэтому в последние годы стало так много волонтёрских организаций: люди поняли, что никто, кроме них самих, не сможет повернуть этот мир в лучшую сторону. На каком-то интуитивном уровне человечество осознало, что сила не познаётся не в войне, а в добре и милосердии.
Наташа, немного помолчав, скромно спросила, может ли она идти. Даже в минуты прощания она только на пару мгновений подняла взгляд, словно стыдясь всего того, что происходит вокруг. Как человек, который несёт ответственность за мир всё то, что происходит в мире перед Творцом. И происходящее явно не оправдывает его ожиданий.